Кризис демократии. Проблема представителей: парадокс приоритетов.

Возьмем за основу приведенный ранее список общественных проблем (вместе с баллами):
1. борьба с инфляцией — 5 баллов;
2. проблема занятости — 4 балла;
3. национальная оборона — 3 балла;
4. жилищная проблема — 2 балла;
5. улучшение качества образования — 1 балл.
Поскольку общее количество голосов будет равняться 100%, а общее количество баллов — 15, то в процентном соотношении голоса избирателей за каждый пункт распределятся следующим образом:
1. борьба с инфляцией — 33,(3)%;
2. проблема занятости — 26,7% ;
3. национальная оборона — 20%;
4. жилищная проблема — 13,(3)% ;
5. улучшение качества образования — 6,7%.
Это значит, что за то, чтобы борьба с инфляцией имела при решении первостепенный приоритет, из 15 человек проголосовало бы 5 (из 30 — 10; из 60 — 20 и т. д.). За первостепенное решение жилищного вопроса отдали бы свои голоса только 2 человека из 15 (или 4 из 30; или 8 из 60 и т. д.). А вот за то, чтобы улучшение качества образования заняло первое место при решении проблем, проголосовал бы только один человек.
Представим теперь, что кандидат в представители имеет следующие приоритеты (выраженные в баллах):
1. 5 баллов;
2. 3 балла;
3. 4 балла;
4. 2 балла;
5. 1 балл.
При голосовании этот кандидат получит следующее количество голосов (по пунктам с учетом участия в голосовании 15-ти избирателей):
1. 5 голосов — в связи с совпадением приоритетов.
2. 3 голоса — так как занятость населения для него менее важна, чем проблема национальной обороны (на 1 балл), значит, что за него проголосует на 1-ого человека меньше, чем могло бы, а именно 3 избирателя из 4-х. Т.е. количество голосов в данном случае будет определяться по формуле w=c-z*(|x-y|), где w — количество голосов, отданных избирателями кандидату по данному пункту, c — количество баллов, отданных кандидатом данному пункту, z — шаг, на который уменьшается количество голосов при переходе от более приоритетного пункта к менее приоритетному (в данном случае он равен 1), x — номер проблемы, которая была признана кандидатом менее приоритетной вопреки мнению избирателей, и получила приоритет проблемы под номером y, y —  номер проблемы, которая была признана кандидатом более приоритетной, вопреки мнению избирателей, и получила приоритет проблемы под номером x.
3. 3 голоса — из-за того, что проблемы национальной обороны для него более важны, чем уровень занятости, он отдал этому пункту 4 балла, однако максимальное количество голосов, которое он может получить за поддержку приоритета национальной обороны — не более 3-х, поскольку лишь 3 человека из 15-ти готовы отдать свой голос за первостепенное решение оборонных задач.
4. 2 голоса — в связи с совпадением приоритетов.
5. 1 голос — по той же причине.
С учетом количества голосов у кандидата, процент проголосовавших за него избирателей составит:
1. борьба с инфляцией — 33,(3)%;
2. проблема занятости — 20%;
3. национальная оборона — 20%;
4. жилищная проблема — 13,(3)% ;
5. улучшение качества образования — 6,7%
: 33,(3)+20+20+13,(3)+6,7=93,3(6)%
Вернемся теперь к нашей таблице с условными кандидатами и попробуем рассчитать точное количество проголосовавших за них избирателей.

Иванов	%	Петров	%	Сидоров	%	Васильев	%
1. 5 б. 2. 4 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	33,(3)% 26,7% 20% 13,(3)% 6,7%.	1. 5 б. 3. 3 б. 2. 4 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	33,(3)% 20% 20% 13,(3)% 6,7%.	2. 4 б. 1. 5 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	26,7% 26,7% 20% 13,(3)% 6,7%.	5. 1 б. 4. 2 б. 6. 3 б. 2. 4 б. 1. 5 б.	6,7% 13,3% 0% 13,3% 6,7%
Σ	100%	Σ	93,3(6)%	Σ	93,4(3)%	Σ	40%

Таким образом, при голосовании:
Иванов получит 100%,
Петров — 93,3(6)%,
Сидоров — 93,4(3)%,
Васильев — 40% голосов.
Однако у Васильева в предвыборной программе был пункт 6, которого не было в общественных приоритетах и за который он, соответственно, получил 0% голосов избирателей. Что же произошло бы, если бы мнение Васильева было прямо противоположно мнению общества, однако его программа состояла бы из тех же пунктов, что и программы других кандидатов.
Проведя нехитрые вычисления, мы получим удивительный результат:

Иванов	%	Петров	%	Сидоров	%	Васильев	%
1. 5 б. 2. 4 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	33,(3)% 26,7% 20% 13,(3)% 6,7%.	1. 5 б. 3. 3 б. 2. 4 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	33,(3)% 20% 20% 13,(3)% 6,7%.	2. 4 б. 1. 5 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	26,7% 26,7% 20% 13,(3)% 6,7%.	5. 1 б. 4. 2 б. 3. 3 б. 2. 4 б. 1. 5 б.	6,7% 13,3% 20% 13,3% 6,7%
Σ	100%	Σ	93,3(6)%	Σ	93,4(3)%	Σ	60%

Итак, при стандартном 50% барьере представителями станут все четыре кандидата, включая Васильева, чьи приоритеты изначально были прямо противоположны приоритетам избирателей. Нетрудно догадаться, насколько сильно в сочетании с описанным ранее парадоксом голосования это исказит результаты итогового решения, которое будет принято представителями.
Как же избежать такого парадокса приоритетов? Из последней таблицы видно, что ключевым фактором, позволившим Васильеву получить более 50%, стал 3-й — срединный, медианный пункт, который при любых обстоятельствах будет приносить фиксированное количество голосов (в нашем случае это 20%). Если он будет заменен на другой, уникальный элемент предвыборной программы, отсутствующий у других кандидатов, а хотя бы половина из  оставшихся пунктов будет иметь приоритеты, отличные от приоритетов соперников, то парадокс не сможет проявиться ни при каких обстоятельствах и будет успешно преодолен. Кроме того, чем больше вопросов затрагивает предвыборная программа, тем меньше будет "стоимость" медианного элемента, тем меньше вероятность того, что он сможет повлиять на результаты выборов. Так, например, уже при 11 пунктах медианный элемент принесет лишь ~6% голосов, что существенно снизит его воздействие на итоги голосования.

Кризис демократии. Проблема представителей: "парадокс голосования".

Кризис демократической системы проявляется не только в невольной поддержке экономики управляемого хаоса. Еще в конце XIX-ого — начале XX-ого веков ряд философов и математиков пытались исследовать проблему голосования. В 50-60-х годах XX века эти исследования сформировались в новое научное направление - «теорию общественного выбора». Основная идея этой теории заключается в том, что люди действуют в политической сфере, преследуя свои личные интересы, поэтому четкой грани между политикой и бизнесом нет и не может быть.
Один из основателей теории общественного выбора, Дж. Бьюкенен писал: «Политика есть сложная система обмена между индивидами,  в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике — соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому: от местной пожарной охраны до суда». 
Рассмотрим возможные проблемы, которые могут возникнуть в результате такого «обмена». Важным шагом в развитии теории общественного выбора стало выявление так называемого «парадокса голосования». Так в ней называется противоречие, возникающее вследствие того, что голосование на основе принципа большинства не обеспечивает выявления действительных предпочтений общества.
Рассмотрим ситуацию выбора представителей. Предположим, что предпочтения общества по решению тех или иных проблем распределяются следующим образом:
1. борьба с инфляцией;
2. проблема занятости;
3. национальная оборона;
4. жилищная проблема;
5. улучшение качества образования.
Если попробовать оценить эти проблемы по пятибальной шкале, то баллы распределяться так:
1. борьба с инфляцией — 5 баллов;
2. проблема занятости — 4 балла;
3. национальная оборона — 3 балла;
4. жилищная проблема — 2 балла;
5. улучшение качества образования — 1 балл.
В выборах участвуют четыре кандидата. Их приоритеты по решению общественных проблем (и соответствующая оценка значимости в баллах) выглядят так:

Иванов	Петров	Сидоров	Васильев
1. 5 б. 2. 4 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	1. 5 б. 3. 3 б. 2. 4 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	2. 4 б. 1. 5 б. 3. 3 б. 4. 2 б. 5. 1 б.	5. 1 б. 4. 2 б. 6. 3 б. 2. 4 б. 1. 5 б.

В процессе голосования каждый может отдать голос за одного или нескольких кандидатов, поэтому голоса распределятся следующим образом:
1. Иванов — 100% (поскольку его приоритеты на 100% совпадают с приоритетами избирателей);
2. Петров и Сидоров — не менее 60% каждый;
3. Васильев — менее 50%, т.к. его приоритеты полностью не совпадают с приоритетами общества. Кроме того в его предвыборной программе отсутствует пункт 3, который заменен пунктом 6, не имеющим значимости для общества.
Стандартным порогом для победы в голосовании обычно является пятидесятипроцентный барьер, который не удалось преодолеть только Васильеву. Остальные: Иванов, Петров и Сидоров становятся представителями и, в свою очередь, проголосуют за решение тех или иных общественных проблем.
В результате итогового голосования каждая из проблем получит следующие баллы:

1. борьба с инфляцией — 14 баллов;
2. проблема занятости — 12 баллов;
3. национальная оборона — 10 баллов;
4. жилищная проблема — 6 баллов;
5. улучшение качества образования — 3 балла.

Как мы видим, ранжирование проблем полностью соответствует таковому в обществе. Результаты прямого парного голосования, когда одна пара проблем противопоставляется другой, показали бы полное совпадение с рангами общественных приоритетов. Так 1-ая и 2-ая были бы важнее 3-ей и 4-ой: 5+4=9 баллов против 3+2=5-ти баллов, а 1-ая и 5-ая (6 баллов) равноценны по своей значимости со 2-ой и 4-ой (также 6 баллов).
Однако голосование представителей продемонстрирует несколько иной результат: 2-ая и 4-ая проблема окажутся важнее 1-ой и 5-ой — 18 против 17 баллов, хотя с точки зрения общества эти проблемы равнозначны (6 против 6 баллов); а 3-я и 4-ая будут важнее 2-ой и 5-ой: 16 против 15 баллов (для общества данные проблемы также равноценны: 5 против 5 баллов соответственно).
Такие нюансы, на первый взгляд, кажутся незначительными. Однако бюджет на решение этих задач ограничен, и деньги, которые должны были бы быть распределены поровну, на деле будут выделены лишь на одну группу проблем, тогда как другая недополучит финансирование, что затянет и усложнит их разрешение.
Насколько же сильно в таком случае станет различаться распределение бюджетных средств представителями в сравнении с тем, что получилось бы в результате прямого голосования? Это несложно рассчитать.
Общий бюджет составляет 100%. Максимально возможное количество «общественных баллов» для одной задачи — 15. Таким образом, при прямом голосовании бюджетные деньги были бы разделены следующим образом (с округлением до десятых):
1. борьба с инфляцией — 33,(3)%;
2. проблема занятости — 26,7% ;
3. национальная оборона — 20%;
4. жилищная проблема — 13,(3)% ;
5. улучшение качества образования — 6,7%.
При голосовании представителей максимально возможное количество баллов для одной задачи будет: 15*3=45. Это значит, что при голосовании представителей бюджет распределится так:
1. борьба с инфляцией — 31,(1)%;
2. проблема занятости — 26,7%;
3. национальная оборона — 22,2%;
4. жилищная проблема — 13,(3)%;
5. улучшение качества образования — 6,7%.
Как видно теперь, в результате голосования представителей борьба с инфляцией (1-й пункт) недополучит 2,2% бюджетных средств, которые, вопреки желанию общества, будут направлены на национальную оборону (3-й пункт). Для приблизительной оценки этой суммы можно вычислить ее относительно бюджета Российской Федерации за 2014 год. На этот период были запланированы расходы в размере 3 трлн 48 млрд рублей. 2,2 % от этой суммы составили бы 67 млрд 56 млн рублей — это приблизительно треть бюджета МЧС за тот же год.
Следует отметить, что весь приведенный выше анализ предполагает, что представители будут голосовать так , как они обещали это делать на выборах, т. е. не будут менять свои приоритеты. Если же после выборов они изменят свое мнение — в результате внутренних (например, переосмысления взглядов) или внешних (договоренностей между собой, сговора с третьими лицами и т. д.) причин —, что случается очень часто, то это внесет дополнительный фактор нестабильности в итоговое голосование, еще более исказив его результаты.
Общая же закономерность такова: чем больше в голосовании участвует представителей с низким рейтингом, и чем ниже этот рейтинг, тем больше искажений в результате парадокса голосования будет наблюдаться в его итогах в сравнении с прямой демократической процедурой по одному и тому же вопросу.

Кризис демократии. Становление управляемого хаоса

Политический строй возникает не сам по себе. В свое время К. Маркс утверждал, что на его формирование напрямую влияет доминирующий способ производства, который, в свою очередь, определяет структуру экономики в тот или иной исторический период. По сути своей, политическая система представляет из себя всего лишь надстройку над экономикой. Феодализм существовал потому, что эффективно обслуживал нужды феодалов, в чьих руках на тот период была сосредоточена большая часть капитала, что стало возможным благодаря преобладанию сельского хозяйства над другими средствами производства. Феодал не использовал крестьян для того, чтобы производить ограниченный спектр продукции, а затем сбывать его с целью получения прибыли, он лишь продавал излишки производства, которое функционировало, прежде всего, ради удовлетворения его собственных нужд. Феодалы, в основном, были самодостаточны и приобретали продукцию на стороне лишь в случае необходимости или из стремления к роскоши, но не для того, чтобы улучшать или развивать свое производство, получая с него все большие и большие доходы. Свое благосостояние они стремились увеличивать за счет большего количества земель или умножения числа вассалов, также обладавших земельными вотчинами.

То есть можно утверждать, что существует два основных фактора, определяющих доминирующий политический строй: социальная формация, в руках которой сосредоточена большая часть капитала, и преобладающее средство производства, определяющее структуру экономики в данный исторический период.

В прошлом появление мануфактур привело к изменению структуры экономики и к появлению новой социальной формации — буржуазии, лучше всего обслуживающей ее потребности. С другой стороны, политический строй продолжал работать на благо феодалов, чьи возможности управления экономической ситуацией со временем становились все меньше  из-за неспособности экстенсивно развивающегося феодального производства конкурировать с интенсивным развитием мануфактур. Индустриальная революция положила конец власти феодалов над экономикой и обострила противоречия между политическим и экономическим строем до максимума, что привело к череде революций и становлению демократических республиканских режимов. Именно демократия стала политическим строем, позволившим буржуа беспрепятственно расширять производство, сосредотачивая в своих руках все больший и больший капитал. Современная демократия распространилась по всему миру благодаря тому, что лучше всего соответствовала новому капиталистическому укладу экономики.

Если попытаться обобщить вышесказанное, то из исторического опыта человечества следует, что политический строй формируется по следующей схеме: средства производства влияют на структуру экономики, которая порождает новую экономическую формацию, наилучшем образом обслуживающую ее нужды, представители которой, в свою очередь, подстраивают под себя политическую систему так, чтобы она позволяла накопить им как можно больше капитала.

Получается, что существующая демократическая модель политического устройства должна предоставлять бизнесу максимальное количество возможностей для накопления капитала. Однако всем нам известно, что капитал накапливается тем быстрее, чем большим его объемом изначально обладал человек, его накапливающий. Это значит, что накопление капитала осуществляется по экспоненте — чем более значительными денежными средствами уже обладает человек, тем больше средств он способен вложить в производство, тем больший доход, в конечном итоге, он получит. Такая закономерность привела к фактическому расслоению бизнеса на страты: появились представители малого (очень медленно развивающегося, фактически не способного защитить себя самостоятельно без помощи со стороны, например, государства, малодоходного и не дающего его владельцу никакой власти над экономикой), среднего (развивающегося чуть быстрее, способного отстаивать свои интересы на государственном уровне, имеющего влияние на внутреннюю экономическую ситуацию в стране) и большого (способного к быстрому развитию, навязывающего свои интересы не только более слабым конкурентам, но и всему государству; фактически формирующего внутрегосударственную экономику) бизнеса. Но и это еще не все: благодаря принципу экспоненты из представителей большого бизнеса выделилась каста сверхбогатых людей, чье количество ничтожно мало, но чья власть над мировой экономикой огромна.

Принцип "бизнес-экспоненты"

 Их бизнес способен не просто к быстрому, а, зачастую, к взрывному развитию, он обладает возможностью навязывать свои интересы целым государствам или даже группам стран, по сути он управляет мировой экономикой. Благодаря такому колоссальному влиянию на нее, представители этого бизнеса фактически существуют вне правового поля, не будучи привязаны к какому-либо конкретному государству, они способны влиять на отдельные страны, используя таковое влияние для еще большего накопления капитала.

Именно представители этого, назовем его условно, метабизнеса обладают возможностями для применения управляемого хаоса (внутренних управляемых конфликтов в отдельных странах или же между странами, либо блоками государств) в качестве средства получения прибыли за счет спекулятивных операций или манипулирования реальным сектором. Им, практически только и исключительно им, в текущей экономической ситуации выгодно все большее распространение управляемого хаоса по всему миру, расширение локальных конфликтов и превращение их в насосы по «выкачиванию» денежных средств из стран, пораженных подобным недугом.

Печален и тот факт, что демократический строй, функционируя в интересах буржуазии, породил экономическую систему, раздирающую человечество на части, разрушающую целые государства, распространяющую хаос и войны по всему миру. И пусть демократия всего лишь не помешала, позволила появиться на свет экономике управляемого хаоса, это ничуть не умаляет того факта, что только при демократическом режиме такое стало возможным. Демократический строй, который, по идее своей, должен был обслуживать интересы большинства, на деле предоставил власть лишь единицам, использовавшим ее для распространения вокруг себя хаоса и разрушения. Очевидно, что такая ситуация не может быть выгодна большинству не только и не столько из-за доминирования над ним меньшинства, сколько из-за того, что хаос и войны "всех против всех" никогда не приносили человечеству ничего, кроме страданий и убытков, погружая мировую экономику в череду рецессий и кризисов.

Стратегии управления хаосом

Экономические схемы, позволяющие получать выгоду за счет управления хаотическими системами, стимулируют развитие философских и политических концепций, обосновывающих правомерность, приемлемость и даже необходимость мер по созданию хаоса и управлению его развитием. Ошибочно считать, что концепция (и, впоследствии, геополитическая стратегия) управляемого хаоса представляет из себя попытки спроецировать методы синергетики из естественных наук в сферу гуманитарных, в действительности она лишь выступает в роли идеологического обоснования экономических стратегий по получению выгоды за счет генерации хаоса на отдельно взятых территориях и последующего контроля за его развитием и расширением. С другой стороны, очевидно, что данное практическое обоснование вряд ли устроило бы общественность, поэтому теорию управляемого хаоса, выдвинутую американским специалистом по геополитическим вопросам Стивеном Манном

С. Манн

, принято считать одним из философских ответвлений синергетики. Между тем, синергетика наука во многом точная, а теория хаоса, столь полюбившаяся Манну, на деле представляет из себя сугубо математическую концепцию. В противовес математике С. Манн  выдвигает исключительно философскую парадигму, по его мнению, базирующуюся на естественно-научной теории хаотических систем. Что же касается математического аппарата — то он должен быть разработан после, уже при решении прикладных гуманитарных задач. Каковы же  основные идеи С. Манна?

1. Общество представляет из себя хаотическую систему. В переводе на более простой язык — большинство процессов, происходящих в социуме настолько сложны, что их нельзя понять и смоделировать, они выглядят случайными, хаотическими. Однако не стоит пытаться выяснить, что за тонкие закономерности управляют столь сложной системой. Возможно, они будут изучены в будущем, сейчас же нужно иметь дело с тем, что мы видим перед собой — с хаосом. В хаотической системе лишь иногда могут возникать спонтанные островки порядка, формирующихся вокруг «центров притяжения» или аттракторов — событий или людей. Существование таких структур временное, они не способны противостоять всеобщему хаосу и обречены на скорую гибель. Интересно, что в качестве примера С. Манн приводит растущую нестабильность в современном мире и множество локальных военных конфликтов. Такие конфликты могут затихать на некоторое время, в охваченных войнами странах могут появляться сильные лидеры, пытающиеся навести порядок, но, в конечном итоге, сторонники мирных решений всегда терпят поражение, а конфликт разгорается снова. Между тем подобные конфликты возникали и до XX-ого века. В большинстве случаев их развязывали по той же самой причине, что и сейчас — из жажды наживы. Но, в отличие от современных управляемых конфликтов, их невозможно было полноценно контролировать из-за отсутствия достаточно развитых коммуникаций и информационных технологий, создающих единое для всех хаотическое и, как следствие, управляемое информационное пространство. Локальными войнами прошлого тоже пытались манипулировать. Но всякий раз это приводило либо к затуханию конфликта, либо, что чаще всего, к перерастанию его в полноценную широкомасштабную войну между целыми странами или даже международными коалициями, контролировать или, тем более, управлять которой не представлялось никакой возможности. В таких войнах получал выгоду лишь тот, кто побеждал, а не тот, кто лучше и эффективнее управлял возникшим хаосом.

2. Как и в любой хаотической системе в обществе минимальные по своей силе события могут приводить к масштабным изменениям, которые, не смотря на сложность понимания промежуточных звеньев цепи происшествий, как минимум в общих чертах подвергаются прогнозированию. Т.е. незначительное воздействие «на входе» может породить колоссальные по своей силе дивергентные изменения «не выходе». Например, смерть эрцгерцога Франца Фердинанда привела к началу Первой мировой войны, трагедия на Хадынском поле была одним из событий, в сумме своей приведших к революции и разрушению Российской Империи и т. д. Стивен Манн предлагает изучать это явление для того, чтобы использовать его в качестве основного инструмента по управлению хаосом на отдельно взятой территории. Тут, справедливости ради, стоит отметить, что согласно С. Манну, хаос нельзя создать, им можно только управлять — увеличивая или уменьшая его, вызывая в нем определенные качественные изменения. Но его создание невозможно не потому, что неприемлемо, негуманно, не потому, что может привести и обязательно приведет к человеческим жертвам, и уж тем более не потому, что вызовет войны и разрушения, а потому что человечество уже являет собой воплощенный хаос, а порядок — лишь временное, случайное и чрезвычайно быстро преходящее явление.  Таким образом, создавая хаос в хаосе мы не совершаем ничего противоестественного — мы лишь увеличиваем уже существующий беспорядок, и если это порождает насилие или даже войны, то важно понимать, что человеческие жертвы неминуемы,  а войны и страдания будут всегда, вне зависимости от нашего участия, потому что представляют из себя часть хаотической системы, имя которой — общество.

3. Социум — открытая хаотическая система, т. е. она поглощает больше энергии, чем отдает, благодаря чему хаос разрастается, становится с каждым годом сильнее, а его проявления — масштабнее. На практике эта закономерность позволяет управлять дестабилизированной ситуацией в пораженной локальным конфликтом стране за счет увеличения или уменьшения притока внешних ресурсов, расширения или сведения к минимуму внешнего воздействия. Так гражданскую войну можно контролировать за счет изменения финансирования воюющих сторон, поставок оружия и продовольствия, но также и за счет прямого или косвенного политического давления, создания ажиотажа вокруг обсуждения идеи о расширении боевых действий или, напротив, мирных переговоров и перевода конфликта из «активной» стадии в «пассивную».

Вышеперечисленные закономерности могут быть частью геополитической стратегии, теории ведения боевых действий, идеологической подоплекой политических акций или частью социально-философской парадигмы, однако на деле они представляют из себя прямое руководство по созданию и расширению хаоса в отдельно взятом регионе и последующему управлению возникшим конфликтом с целью получения экономической выгоды. Именно денежная масса, порождаемая системой управляемого хаоса, подпитывает его, позволяя ему расширяться, захватывая все новые и новые территории, и принося войну и разрушение в еще вчера мирные и спокойные уголки земного шара.

Экомика управляемого хаоса (ч. 2)

2

Представим себе условную систему двух стран А и В с равными экономическими показателями. Страна А непосредственно не участвует во внутреннем вооруженном конфликте, в определенный момент времени начавшемся в стране В. Благодаря тому, что А не ввязывается в боевые действия, политическая и экономическая ситуация в ней остается в целом стабильной и стоимость ее валюты остается неизменной, тогда как стоимость валюты В начинает постепенной снижаться. Предприятия В, работая внутри страны, закономерно тратят на поддержание своего производства средства, измеряемые в валюте В, тогда как их экспорт в А осуществляется уже в валюте страны А. Так как стоимость валюты В относительно А падает, то и стоимость продукции предприятий В для А становится тем ниже, чем дольше идет война. Конечно, если конфликт станет слишком кровопролитным и охватит всю территорию В, вышеуказанные предприятия вынуждены будут частично или полностью остановить свою работу и страна А не получит ожидаемой прибыли. Поэтому А будет делать все, чтобы конфликт оставался в той или иной степени управляемым, а хаос не разрастался, но и не угасал полностью (иначе А перестанет получать прибыль).

Таким образом, прибыль страны А (при учете изначального равенства стоимости валют А и В) можно рассчитать по формуле:

h=(A-B)*C,

где А — стоимость валюты А, В — стоимость валюты В, С — издержки предприятий В при производстве экспортируемой продукции, h — собственно, прибыль А получаемая ей благодаря управляемому хаосу внутри В. В простейшей ситуации С представляет из себя общую стоимость продукции, экспортируемой В в А.

В связи с тем, что стоимость валюты А относительно В будет расти, производителям продукции  в стране В со временем будет становиться все выгоднее экспортировать товары в А, нежели реализовывать их на внутреннем рынке (особенно с учетом ухудшения платежеспособности населения воюющей страны). На рынок страны А начнет поступать все более дешевеющая (по мере уменьшения стоимости валюты В) продукция предприятий В. Конечно избыток дешевого импорта не всегда оказывает положительное влияние на внутренний рынок, однако посредством государственного регулирования можно обеспечить перераспределение избыточных ресурсов так, чтобы максимизировать положительный эффект и минимизировать отрицательный. Кроме того, регулируя уровень хаоса внутри страны В, можно обеспечить поступление такого количества дешевого товара, который необходим экономике А, но не настолько велик, чтобы перенасытить ее и вытеснить с внутреннего рынка товары собственного производства.

Таким образом, прибыль страны А может быть описана следующей формулой:

H=E(2)-E(1),

где H — прибыль, E(1) — сальдо торгового баланса страны В до начала вооруженного конфликта, Е(2) — сальдо торгового баланса через определенный промежуток времени ведения боевых действий.

В таких условиях из страны А в страну В может начаться импорт недостающих продуктов, при этом, однако, ненадлежащего качества (произведенных по некачественной технологии, либо с полным или частичным ее нарушением, с измененным составом и т. д., т. е. произведенных с минимальными издержками), которые не реализуются в самой стране А (либо вообще в ней запрещены). Т.е. чем больше разница в стоимости валют, тем больше некачественной продукции попадет на рынок страны В, тем больше прибыли за счет снижения издержек на производство получит страна А.

Очевидно также, что инвесторы в В предпочтут вкладывать деньги в экономику социально и политически более стабильной страны А. Измерив отток капитала из страны В до и после начала боевых действий, можно получить точную сумму прибыли страны А от поддержания управляемого хаоса в В.

I=D(2)-D(1),

где I — прибыль, D(1) — разница между оттоком капитала из страны В и капиталовложением инвесторов страны А в экономику В до начала боевых действий, D(2) — таковая же разница после начала войны.

Оружейные предприятия, а также легальные частные военизированные организации (например, ЧВК — частные военные компании) в А получат новые возможности для сбыта продукции и оказания услуг, выплачивая бóльшие налоги и укрепляя экономику страны А.

В условиях нестабильности, многие предприятия В окажутся на грани банкротства, что позволит инвесторам из А скупать их практически за бесценок.

Нечего и говорить, что для многих жителей А страна В станет плацдармом для ведения нелегального бизнеса, полученные деньги от которого будут по большей части или даже полностью инвестироваться в экономику более стабильной страны А.

Таким образом, благодаря контролируемому хаосу в стране В, страна А будет не только получать постоянную прибыль, но и иметь возможность регулировать скорость ее поступления, а также ее источники и величину, ориентируясь на потребности собственной экономики.

Экономика управляемого хаоса

1

Когда я слышу разговоры о будущем цивилизации, мне почему-то вспоминается не Герберт Уэльс или Артур Кларк, отчего-то на ум приходят не рассказы Рэя Брэдбери и даже не антиутопии «Терминатора» или «Матрицы». Когда я слышу слово «будущее», мне на ум приходит широко известная в не таких уж и узких кругах… геймеров игра Metal Gear Solid. Точнее, вступление к ее третьей части: бесконечные локальные войны, ставшие столь распространенными, что превратились в бизнес, на котором держалась уже не экономика отдельных стран, нет, вся мировая экономическая система существовала за счет и благодаря охватившим планету локальным вооруженным конфликтам. Войны подпитывают бизнес, бизнес кормит огонь войны. Оружие производится и совершенствуется, пользуясь все большей популярностью не только у тех, кто непосредственно ведет войну, но и у тех, кто, открыто не участвуя в ней, но усматривая свою выгоду, разжигает все новые и новые очаги военных противостояний. Оружие свободно продается и покупается в таких зонах, торговля наркотиками, продажа национальных ресурсов за бесценок, мошенничество в государственных масштабах раздираемой на части страны – все это постепенно становится основой мировой экономики. Торговля смертью ради смерти и во имя смерти. Экономика управляемого хаоса, воздвигнутая на крови целых народов.

Те, кто разжигает эти войны извне, рассчитывают поживиться за счет внутренних ресурсов пожирающей самой себя страны, те, кто поддерживает такие конфликты изнутри, надеются на быстрые деньги, стремятся к власти, или же, что бывает чаще всего, пытаются получить и то и другое одновременно, не взирая на и даже не пытаясь оценить возможные последствия своих действий. Отдельные люди с оружием в руках могут рассматривать войну, как специфический вид социального лифта: сегодня ты продавец в табачном ларьке, а завтра ты уже полевой командир и сам облагаешь налогами что там продавцов – производителей сигарет! Конечно, всегда есть риск, но людям, выброшенным за черту бедности (а в таких странах их подавляющее большинство) как правило нечего терять.  Впрочем, некоторые из них могут считать, что сражаются за свою свободу, или даже за свободу собственного народа во имя всеобщего благоденствия и справедливости. Страшная правда заключается в том, что с момента начала боевых действий это уже не имеет никакого значения, потому что все они становятся винтиками глобальной экономической системы управляемого хаоса. Возможно кто-то из самых больших шестерней полагает, что контролирует эту систему и способен в любой момент остановить кровавые жернова, но это не так, потому что даже он сам – лишь элемент механизма, важный, но не незаменимый. Потому что такова цена примата экономической выгоды над всеми другими ценностями, и эту цену придется платить всем, вне зависимости от дохода и положения в обществе.

В чем же суть такой системы? Как она может реализовываться на практике с учетом возникновения и поддержания военного конфликта, никогда не уничтожающего пораженную им страну, но никогда и не прекращающегося полностью?